Высказывания россиян на форумах про Беларусь и беларусов

[Vadim Deruzhinsky]

Альберт дает цитаты:

"Мягкая белорусизация" и жесткое давление на российских соотечественников в Белоруссии продолжились в 2012 году. Власти Белоруссии последовательно реализовали комплекс мероприятий, направленных на сокращение использования русского языка во всех сферах жизни общества, популяризацию польско-литовского наследия и презентацию его как "белорусского". Особую роль в реализации данной стратегии сыграли министерство культуры (Павел Латушко), министерство образования (Сергей Маскевич) и Академия наук (Анатолий Русецкий). Наряду с ревизией значения исторических событий, ярким проявлением чего стал отказ от термина "Отечественная война 1812 года" в официальной историографии (что отражено также в учебниках, учебных программах, научной и справочной литературе, делопроизводстве и т.д.), русский язык вытеснялся во исполнение протокола поручений президента Белоруссии о расширении использования белорусского языка. Несмотря на то, что в Белоруссии по итогам референдума 1995 года (закреплённым в Конституции) русский и белорусский языки обладают равным статусом (государственных), в 2012 году продолжился перевод исторически русской топонимики на белорусскую, причём с переводом на латиницу.

В 2012 году была продолжена работа по переводу названий населённых пунктов с русского языка на белорусский с транслитерацией на латинке в соответствии с принятым 11 июня 2007 года постановлением Госкомимущества Белоруссии "О внесении изменений и дополнений в Инструкцию по транслитерации географических названий Республики Беларусь буквами латинского алфавита". Постановление было принято с участием Академии наук, Минкультуры, МИД и МВД без общественного обсуждения. Юристами структур Союзного государства Белоруссии и России правовая экспертиза данного документа также не проводилась. Кроме того, в 2012 году Минобразования совместно с Минкультуры "и другими заинтересованными" обсуждали перевод обучения в одном из вузов республики полностью на белорусский язык, а также изучения как минимум двух предметов в школе исключительно на белорусском языке (кроме школ для нацменьшинств, среди которых нет русских).

В 2012 году продолжилась работа по установке памятников правителям Великого княжества Литовского и деятелям польской культуры. В ходе состоявшейся 27 декабря пресс-конференции председатель Витебского горисполкома Виктор Николайкин сообщил о принятом решении установить в июне 2013 года (ко Дню города) памятник литовскому князю Ольгерду - великому князю литовскому, известному завоевательными походами на Москву и неоднозначным отношением к православию".

Бударажаць майнд нашы паходы на Маскву? Неадназначнае стаўленне да нэстарыянства маскалёў?

Мля, якія мы дрэнныя ў вачах суседа!

І што далей? Павесіць? Кулямётам у затолок? У ГУЛАГ пасадзіць?

Ёсць такое паняцце - вораг АЙЧЫНЫ. Вось з такім небяспечным элементам мы тут і маем справу. Гэта тое, што варожа беларусам. Гэта людзі, якія нас ненавідзяць і хочуць нашай смерці. У адказ ім тое - што яны і спараджаюць: каб вы здохлі. Іншага размовы з імі быць не можа. Або мы, або яны.

Не падабаецца беларуская нацыянальная ідэнтычнасць? Большай славянофобии ні ад каго няма.

Я вообще в шоке: русским не нравится, что беларусы – это беларусы.

Это жопа. А если кому-то точно так, как этим русским, не понравится, что русские – это русские?

И в чем вообще отморозки обвиняют Беларусь? Что она посмела быть беларуской, а не русской-российской. Мол, ПРЕСТУПЛЕНИЕ! Караул! Трагедия!

Так Беларусь и должна быть беларуской. Если она станет русской, то это уже не будет Беларусь. Это, надеюсь, понятно? Я специально это по-русски для россиян написал.

Хаця многія, прадбачу, і гэтай ісціны не хочуць зразумець. Ну што ж ... Сілком мілы не будзеш.

[Сибиряк]

Vadim Deruzhinsky
Так Беларусь и должна быть беларуской. Если она станет русской, то это уже не будет Беларусь. Это, надеюсь, понятно? Я специально это по-русски для россиян написал.

А россияне абсолютно и не возражают,это не россиянам писать надо.
Да и читать по-беларусски нам не сложно.Я кстати недавно у Тараса читал документы времён ВКЛ ( кстати Вас не напрягает слово "Великое",а то в отношение России,Вы так заходились?),так обошёлся и без перевода.

[timax]

[b]Vadim Deruzhinsky
Да и читать по-беларусски нам не сложно.Я кстати недавно у Тараса читал документы времён ВКЛ ( кстати Вас не напрягает слово "Великое",а то в отношение России,Вы так закодились?),так обошёлся и без перевода.

Переведите на русский Сибиряк -вялікая лаўка. Если правильно переведете, то поймете почему беларусов это слово не напрягает.

[альберт]

Как был сделан белорусский герой из участника польского восстания 1863-1864 гг. Калиновского
16 января 2013, Александр Гронский

Для становления и развития любой нации нужны национальные герои – люди, на которых будут равняться остальные представители нации. Белорусский национализм начала ХХ в. таких героев сразу предложить не смог. Первые белорусские националисты не могли найти «национальных героев», способных удовлетворить всем требованиям. Инициатор белорусского национализма Ф. Богушевич, призывая крестьян к идентификации Великого княжества Литовского с Белоруссией, тем не менее, не называл конкретных белорусских героев, сражавшихся за родину в средние и иные века. В начале ХХ в. белорусский национализм начал эксплуатировать образы великих князей литовских как белорусских правителей. Эта привычка была вычищена советским периодом, но осталась в среде белорусской эмиграции, а в период перестройки опять вернулась в белорусскую историографию и эксплуатируется до сих тор, что вызывает логичные обвинения со стороны некоторых российских учёных.

Однако героизация средневековых князей оказалась для начала ХХ в. неудачным проектом. Крестьянин попросту не замечал никакой логической или другой связи, например, между деяниями великого князя литовского Витовта и современной крестьянину начала ХХ в. ситуацией. Кроме того, сами крестьяне не являлись носителями какого-то регионального патриотизма. Причём такая ситуация тянулась достаточно давно, с периода первых уний Великого княжества Литовского с Польшей. Постепенное польское влияние на жизнь западнорусского населения, привело к тому, что у высших слоёв постепенно героические русские образы трансформировались в польские, т.е. поменялся пантеон героев. Огромная же масса крестьянства своим положением вообще была выведена за рамки циркуляции различных государственно и территориально ориентированных высоких эмоций.

Таким образом, для польских крестьян, как и для крестьян западнорусских/белорусских, патриотизм был ненужной эмоцией, которая была актуальна для других социальных групп, но не для крестьянства. Постепенно народная масса стала забывать русский героический эпос, бытовавший ещё со времён Древнерусского государства, поскольку он оказался не нужен крестьянам для существования в своей социальной нише, а для перешедших в другую, более высокую нишу, актуальным были уже не русские, а польские герои. Академик Е.Ф. Карский в своей работе «Белорусы» указывал, что от богатырских былин остались лишь несвязные воспоминания. Сами русские былины были попросту вытеснены польской героикой, на которую в своё время переориентировалась шляхта Великого княжества Литовского.

С конца XVIII в., когда восточные земли Польской Речи Посполитой вошли в состав Российской империи, у белорусских крестьян стала появляться общерусская имперская героика. Это было связано в первую очередь со службой в российской армии. Если крестьяне в Польше никогда не имели статуса защитников Родины, ибо защитой Родины занималась шляхта, то в Российской империи служба в армии всем не давала перспектив перейти в другой социальный слой. Белорусские крестьяне, отслужившие в императорской армии, возвращались к себе в деревни и, рассказывая о боевых действиях против других государств, подспудно формировали у крестьянской молодёжи уверенность в том, что крестьяне также причастны к защите Родины, которая в этом случае начинала представляться не как небольшой регион, а как большая страна. Судя по всему, российский имперский патриотизм у белорусских крестьян ко второй половине XIX в. уже существовал. Видимо, именно поэтому польские повстанцы в 1863 г. расправлялись с отставными солдатами, вернувшимися в свои деревни, даже если эти отставники были католиками. Общерусский имперский патриотизм блокировал эффективность как польской, так и появившейся в начале ХХ в. белорусской пропаганды.

Себя на роль героев белорусские националисты того времени выдвинуть не могли по вполне тривиальным причинам – они вряд ли пошли бы на верную смерть ради идеала свободной и независимой Белоруссии. Нужно заметить, что белорусский национализм старался не конфликтовать с реальной властью. Так, в период до Первой русской революции разговор шёл о культурной автономии, во время революции прозвучали более радикальные призывы (например, свержение самодержавия). Это произошло потому, что власти в 1905 г. были растеряны и инициативу в идеологической доминанте в Северо-Западном крае Российской империи переняли польские националистические и революционные партии, выступавшие за ликвидацию монархии. С 1906 г. белорусский национализм вновь переходит на более лояльные по отношению к имперской власти позиции, и становится больше культурно-просветительским явлением, чем общественно-политическим. В период Первой мировой войны националисты, оказавшиеся под немецкой оккупацией, зафиксировали свою лояльность оккупационным властям, а в 1918 г., после того, как немецкие войска вошли в Минск, белорусские националисты даже отправили телеграмму кайзеру с благодарностью за избавление от большевизма. После того, как вместо немцев Минск оккупировали поляки, националисты приветствовали нового «освободителя из-под российского империализма» Ю. Пилсудского. А позже, когда Литва и Польша спорили о том, кому должно принадлежать Вильно, белорусские националисты, оказавшиеся в Литве в обмен на финансовую поддержку литовского правительства обязались в случае референдума признать Вильно литовской, а не польской территорией, хотя сами претендовали на этот город как на центр белорусской культуры и националистической деятельности. Достаточно ярко коллаборационистскую составляющую белорусского национализма вскрыла Великая Отечественная война.

Другой проблемой разработки белорусской национальной героики стало стремление найти таких персонажей, которые бы могли своей жизнью и поведением подчёркивать отдельность белорусов от русских или поляков. Декларирование так называемого «литвинского патриотизма», когда польская по самосознанию элита Великого княжества Литовского подчёркивала некоторые свои отличия от жителей собственно Польши, не могло служить примером, поскольку все эти различия в предках могли быть постигнуты людьми интеллигентных профессий. Для крестьян же всё должно представляться более просто.

Одним из таких белорусских героев, созданных в начале ХХ в. стал Кастусь Калиновский, который до того, как им заинтересовались белорусские националисты, никогда не носил имени именно в данной форме. Образ К. Калиновского как белорусского героя актуален до сих пор, поэтому представляется достаточно интересным рассмотреть, как этот образ сформировался.

В начале XX в., когда были живы свидетели польского восстания 1863-1864 гг., представители белорусского национализма не находили в восстании присутствия белорусских деятелей. В единственной в то время белорусской газете «Наша нiва» нет ни одного упоминания о Калиновском. О белорусской ориентации издававшейся им «Мужицкой правды» белорусские националисты начала XX в. даже и не подозревали. В далекой от научности «Краткой истории Белоруссии» («Кароткая гісторыя Беларусі») В.Ю. Ластовского, выходившей отдельными статьями в «Нашай ніве» на протяжении 1909 г., а в следующем году опубликованной отдельной брошюрой и ставшей своеобразным катехизисом белорусского национализма, о таком, казалось бы, значимом издании нет ни слова. По мнению Г.В. Киселёва, «в 1915 г. Максим Богданович писал о Калиновском в статье “Белорусское возрождение”, как будто примеряя его личность к контексту белорусской национально-культурной истории». Однако исследователь грешит желанием выдать желаемое за действительное. Приведём цитату Богдановича полностью: «Польские повстанцы 1863 г. в свою очередь выпустили ряд изданий на белорусском языке. Таковы “Мужыцкая праўда”, “Гутарка старога дзеда”, “Перадсмертны разгавор пустэльніка Пятра” и т.д. К. Калиновский издавал даже в Белостоке белорусскую газету “Hutarka” (стихотворную), подписываясь псевдонимом “Яська гаспадар з-пад Вильни”». Вот и вся цитата. Никакой примерки личности Калиновского к эпохе в ней не прослеживается. Академик Е.Ф. Карский усматривал в содержании «Мужицкой правды» лишь цель «возбуждения простого народа против православной церкви и русских», подчеркивая, что прокламация написана «очень зло».

Калиновский стал белорусским национальным героем лишь в конце Первой мировой войны, более полувека спустя после своей смерти. Идея о том, что польское восстание 1863-1864 гг. на землях Белоруссии явилось белорусским движением, была попыткой легитимизировать право на власть белорусских националистических группировок, с одной стороны, и оправдать политическую активность белорусских эмигрантов, с другой. Впервые, судя по всему, идеальную «белорусскость» Калиновского сконструировал активный деятель белорусского национализма В.Ю. Ластовский в своей статье «Памяти Справедливого» («Памяці Справядлівага») в газете «Гоман» за 15 февраля 1916 г.. В биографии Калиновского подчеркнута антирусская направленность его деятельности, но этой антирусскости приданы белорусские черты. Константы стал у Ластовского Касцюком. Таким образом, первый миф – о белорусском имени – родился в 1916 г. на оккупированной немцами территории. Позже «Касцюк» трансформировался в «Кастуся», что и закрепилось до наших дней.

Свое повествование о Калиновском Ластовский начинает с фразы: «Много лет пролежала у меня в секретном тайнике пачка бумаг, отрывками из которых хочу поделиться со своим обществом». Рукописью, которую пришлось прятать от жандармов, оказались так называемые «Письма из-под виселицы», опубликованные еще в 1867 г. в Париже польским эмигрантом А. Гиллером.

Абсолютно голословны утверждения Ластовского о деятельности Калиновского в русле белорусского возрождения. Согласно биографу, Калиновский не только «добивался широких культурно-национальных прав для белорусского и литовского народов», но и руководил переводами революционных песен на белорусский язык, основывал «начальные школки с обучением по-белорусски», создавал литературные кружки молодежи, «которые обрабатывали к печати популярные белорусские книжки». (Следует заметить, что белорусскоязычные эксперименты проводил и оппонент Калиновского в польском национальном движении Б. Шварц.) Влияние Калиновского, утверждал Ластовский, было столь велико, «что даже польский Жонд Народовый (польское повстанческое правительство. – А.Г.)его слушал».

Еще один штрих конструирования национального героя – приписывание ему текстов в редакции, отвечающей канонам белорусского национализма. В статье «Памяти Справедливого» Ластовским цитируется текст Калиновского из «секретных тайников», который мы имеем возможность сопоставить с аутентичным:
Оригинал
Редакция Ластовского

Братья мои, мужики родные!
Белорусы, братья мои родные!

Марыська, черноброва

голубка моя
Белорусская земелька, голубка моя


Налицо явная попытка автора «обелорусить» Калиновского, которая, несмотря на позднейшие обвинения Ластовского в антисоветской деятельности и последовавшие за этим репрессии, пустила глубокие корни в белорусской историографии. Ориентированная на крестьян «Мужицкая правда» Калиновского служила доказательством его революционности, о том же, что он был польским патриотом, предпочитали не говорить. Справедливости ради отметим, что культ Калиновского утверждался не беспроблемно: не миновало его обвинение в мелкобуржуазном национализме. В то же время этнические белорусы второй половины XIX — начала XX в. (М.О. Коялович, Л.М. Солоневич и др.), стоявшие на позициях монархизма и западнорусизма, не воспринимались как борцы за белорусское возрождение, хотя сделали для белорусов неизмеримо больше, чем белорусские националисты.

Интересен факт, что в «Беларускім календары “Сваяк” на 1919 год» наряду с перепечаткой статьи «Памяти Справедливого», в которой, в отличие от первого варианта текста, Калиновский боролся за независимость уже не Литвы, а Белоруссии, была помещена статья «Белоруссия под Россией», где два восстания 1833 и 1861 гг. (почему именно эти даты В.Ю. Ластовский использовал для обозначения восстаний 1830–1831 и 1863–1864 гг. – неизвестно) назывались польскими, а белорусский народ, по утверждению автора, «в целом не принадлежал им», то есть в них не участвовал. Ничего не сказано и о белорусской роли Калиновского. Получается в одном и том же календаре об одном и том же событии один и тот же человек имеет два разных, причём совершенно противоположных, представления. Судя по всему, это была первая слабая попытка искусственно создать белорусского идола, чтобы состарить начало «белорусского возрождения». Однако, видимо, автор сам понимал всю шаткость такого утверждения, поэтому и не рекламировал белорусские идеи сугубо польского восстания.

Кстати, не все белорусские деятели воспринимали восстание 1863 г. как белорусское. Интерес представляет письмо Я. Купалы – белорусского поэта, сформировавшегося в период начала ХХ в. Письмо датировано 1928 г., т.е. периодом, когда образ Калиновского-белоруса был сформирован и восстание, в котором он участвовал, не считалось сугубо польским. Купала на рубеже веков был знаком с С. Чеховичем – повстанцем, сосланным в Сибирь и после вернувшимся в родные места. Вот что пишет Купала: «Беседовали с ним много о чём, о чём – трудно вспомнить, но больше всего, кажется о польском [выделено мной – А.Г.] восстании <18>63 года. […] у него первого я познакомился с нелегальной литературой, больше всего относящейся к польскому восстанию». Известный белорусский поэт, один из создателей белорусского литературного языка, знавший Ластовского – создателя мифа о Калиновском-белорусе, работавший с Ластовским ещё до революции Янка Купала указывает, что восстание 1863-1864 гг. – польское. Нужно заметить, что Чехович знал Калиновского и поддерживал его в период восстания, но, судя по отношению Янки Купалы к восстанию, Чехович не указывал на какие-то непольские мотивы в деятельности повстанцев, поэтому восстание белорусским поэтом однозначно названо польским.

Культ повстанца 1863 года благодаря усилиям белорусских националистов утвердился в советской историографии, особо озабоченной поиском национальных героев-революционеров, боровшихся за свободу простого народа. Помимо белорусских исследователей, к личности и наследию Калиновского специально обращались российские и литовские ученые. Для литовцев он стал олицетворением борца за счастье литовских крестьян лишь в период послевоенного строительства в Литве – до этого восстание 1863-1864 гг. оценивалось ими как польское. Московские исследователи в основном склонялись к оценке деятельности Калиновского в русле польского национально-освободительного движения. Известным исключением можно считать А.Ф. Смирнова, который, начав работать в Белоруссии, впоследствии обосновался в Москве. В его работах 1950-х гг. Калиновский рассматривался как крестьянский вождь, не стремившийся к независимости белорусских земель. В дальнейшем Смирнов пересмотрел свои взгляды и стал утверждать, что его герой выступал за независимость Литвы от Польши, что, по мнению историка, было прогрессивным. Эта оценка сближает Смирнова с основной линией белорусской историографии. М.В. Миско не нашел серьезных оснований указывать на какую-то национальную специфику Калиновского, действовавшего от имени варшавского повстанческого правительства. Согласно историку, родился «белорусский герой» в семье мелкопоместного польского дворянина, а не белорусского шляхтича, как принято считать в белорусской историографии. Миско подчеркивал польскую направленность его агитации в крестьянской среде и приводил воспоминания современников о Калиновском, который, по их свидетельствам, обращался к крестьянам со словами: «Польское дело – это наше дело!». Послевоенная польская историография рассматривала Калиновского как польского революционера. Это подтверждают даже название польских исследований, например, монографии В. Кордовича, для которого Калиновский — деятель польской революционной демократии.

Между тем, «нацдемовское» по своей родословной освещение деятельности Калиновского было воспринято той концепцией белорусской истории, что заявила о себе в конце 80-х гг. XX в. В постсоветской Белоруссии тема Калиновского и связанной с ним «Мужицкой правды» оказалась как нельзя более востребованной.

Винценты Константы Калиновский был крещеным католиком, однако, судя по всему, к религии относился достаточно индифферентно. Во всяком случае, его религиозный фанатизм нигде не зафиксирован. Последнее не удивительно, если учесть, что, обучаясь в Санкт-Петербургском университете, Калиновский имел возможность познакомиться со взглядами русских революционеров. Религия использовалась им лишь в целях антирусской пропаганды.

Как уже отмечалось, для придания Калиновскому белорусских черт его стали называть Кастусем (Кастусь — белорусская форма имени Константин), хотя ни один источник не зафиксировал, что при жизни его именовали таким образом. Сам Калиновский, когда писал по-русски, предпочитал называть себя первым именем — Викентий, а во время восстания пользовался своим вторым именем в его польской форме Константы.

Для того, чтобы побудить польские патриотические организации Северо-Западного края к большей активности, Варшава в начале 1862 г. стала направлять в Литву и Белоруссию своих представителей, которые должны были радикализировать польскую молодежь края. Этим занимались Я. Франковский, будущий представитель Варшавы в Вильне Н. Дюлеран и другие. Видимо, Калиновскому пришлись по душе радикальные призывы последнего в бытность Дюлерана в Гродненской губернии, где тогда находился наш герой. Впрочем, известен случай, когда варшавский коллега был удален с заседания Литовского провинциального комитета, возглавляемого в то время Калиновским. Это было связано с тем, что Варшава подчинила себе часть территории, ранее контролировавшейся из Вильны, и начала там сбор денег. Болезненную реакцию Калиновского белорусские историки безосновательно истолковывают как доказательство его белорусской идентичности. Холодность в отношениях с Н. Дюлераном продолжалась до самого начала восстания, но затем они были восстановлены, что прослеживается по протоколам допросов повстанцев.

Даже если Калиновский и видел историческую Литву независимой от Польши, то лишь в качестве «другой Польши» – государства крестьян, исповедующих утопический социализм и имеющих польское самосознание. Один из повстанцев консервативных убеждений Я. Гейштор, не разделявший «хлопоманских» убеждений Калиновского, называл его патриотом. Вряд ли человек, много раз споривший с ним, не указал бы на белорусскую ориентацию Калиновского. Гейштор определенно имел в виду польский патриотизм. Прочие участники восстания также не находили в деятельности Калиновского никакой белорусской составляющей.

Польские сепаратисты пытались охватить пропагандой все слои населения, в том числе и крестьян. Для этого летом 1862 г. начался выпуск специально адресованной крестьянам «Мужицкой правды» (в оригинале «Muzyckaja prauda»). Ее называли газетой, листовкой, воззванием, брошюрой и даже журналом, но по своей сути «Мужицкая правда» является, скорее, листовкой, выпускавшейся серийно. Авторами считаются Калиновский с группой его приверженцев. «Мужицкая правда» просуществовала всего год, причем первые шесть выпусков увидели свет до конца 1862 г., а последний – летом 1863 г., когда восстание в Северо-Западном крае было уже практически подавлено. Печаталась она латинским шрифтом на гродненском диалекте белорусского языка (последний номер – на брестском диалекте) с большим количеством полонизмов.

Одни современные исследователи считают, что «Мужицкая правда» выпускалась на территории Гродненской губернии, другие склоняются к тому, что типография располагалась в Вильне, поскольку именно в этом городе был центр польского движения в Северо-Западном крае. Однако, согласно донесениям секретных осведомителей российских властей, «Мужицкая правда» печаталась на территории этнической Польши, скорее всего, в Варшаве. В качестве еще одного вероятного места указывался Белосток, но местная жандармерия утверждала, что листовки доставляются туда из Варшавы. Варшавское происхождение «Мужицкой правды» подтверждается и тем обстоятельством, что она нередко распространялась местными дворянами после их приезда из Варшавы. При определении ареала распространения листовок оказывается, что их находили на обширной территории – в этнографических Белоруссии, Польше, Литве, Латвии и даже на северо-западе этнографической Великороссии, но больше всего листовок было обнаружено в пограничной с Царством Польским Гродненской губернии. Экземпляры появлялись раньше именно в тех населенных пунктах, которые располагались вдоль польской границы. По полицейским сведениям, листовки доставлялись из Варшавы в Гродно по железной дороге. Некоторые шляхетские агитаторы сами объясняли крестьянам Восточной Белоруссии, что «Мужицкую правду» написал поляк Ясько и печатается она в Польше. Таким образом, есть основания утверждать, что «Мужицкая правда» инспирировалась из Варшавы, а участие в этом проекте Калиновского и других представителей Северо-Западного края потребовалось ввиду того, что они лучше знали местную специфику. Существует гипотеза, по которой «Мужицкая правда» сначала писалась по-польски и затем переводилась на белорусский. Это позволяло варшавским руководителям восстания утвердить тексты. Уже доказано, что некоторые написанные по-белорусски листовки, подобные «Мужицкой правде», например, «Гутарка старога дзеда», именно таким образом и создавались. Поэтому можно сказать, что гипотеза логична и имеет право на существование, однако фактов, полностью подтверждающих её, пока не найдено.

Основное содержание «Мужицкой правды» – призыв к борьбе против русских: не только представителей власти, а русских вообще, изображаемых жестоким и умным врагом. «Мужицкая правда» затрагивала наиболее злободневные проблемы жизни деревни и указывала на русских как источник всех бед. Однако ряд фигурирующих в листовках притеснений был надуман, в результате чего агитация в поддержку польского восстания не производила на крестьян ожидаемого впечатления, а наоборот, настораживала их.

В листовках отсутствуют упоминания о том, что местные крестьяне – белорусы или литвины/литовцы. Единственный раз обозначение «литовский» появляется в словосочетании «Король Польский и Литовский» («Мужицкая правда» №2), что, несомненно, относится к королю Речи Посполитой, называемому в других случаях «Королем нашим польским». Сами крестьяне не идентифицировали себя по этническому признаку и различали в своей среде русских и поляков, исходя из вероисповедной принадлежности. Понятно, что польские повстанцы не могли обращаться к православным крестьянам как к русским. Считать же их поляками не позволяла вера. Лишь в позднем «Письме Яськи-гаспадара из-под Вильно к мужикам земли Польской» Калиновский прямо объявил белорусских крестьян поляками, что было уже скорее проявлением отчаяния по поводу проигранного дела Таким образом, «Мужицкая правда» апеллировала к социальному слою – крестьянству, а не к этнической общности – белорусам. Тот факт, что она выходила на белорусском языке, вовсе не равнозначен белорусской направленности издания: пропаганда на польском воспринималась бы крестьянами как «панская», что не давало шансов получить какую-либо поддержку с их стороны.

Повстанцы всячески подчеркивали отличия между населением северо-западных и центральных губерний империи. Едва ли не основная надежда возлагалась на возрождение унии. Призывая православных белорусов перейти в униатство, Калиновский стремился противопоставить большинство местных крестьян государственным и православным началам. Кроме антирусской направленности, «Мужицкой правде» присуще и антиправославное начало. Православие всячески компрометировалось. В листовках оно именуется схизмой и «собачьей верой», всем православным сулятся вечные мучения в загробном мире.

Примечательно, что печатавшиеся на гродненском диалекте белорусского языка листовки явно предназначались для крестьян Центральной и Восточной Белоруссии, ибо призывы вернуться в униатство касались православного населения, а Гродненщина была в основном католической. В «Мужицкой правде» нет ни одного упоминания о католиках, как будто среди крестьян их вовсе не было: католики, по мнению руководителей восстания, должны априори поддерживать восстановление католической Речи Посполитой. Очевидно, что ни о каком самоопределении белорусов как этнокультурной общности речи не шло.

В восстании в основном приняла участие молодежь, что дало повод называть его «мятежом детей». Между тем именно молодое поколение крестьян не имело опыта перевода в православие и могло судить об унии лишь по рассказам старших. Православные священники Северо-Западного края до 1839 г. были в большинстве своем униатскими священниками, что также безуспешно пыталась использовать польская агитация. Авторы «Мужицкой правды» исходили из своих собственных представлений и были уверены, что такими же ценностями руководствуются и крестьяне, к которым обращены их послания. Речь Посполитая изображалась ими идеальным для крестьян государством.

«Мужицкая правда» допускала единение крестьянства с помещиками при условии, что те будут считаться с интересами простолюдинов. О российском же императоре высказывались однозначно негативные суждения. Такая расстановка акцентов противоречила свойственным крестьянской среде неприятию панов и наивному монархизму, усиленному теми коррективами аграрной реформы в Северо-Западном крае, которые были произведены правительством в 1863 г..

Большинство современных белорусских исследователей рассматривает «Мужицкую правду» как первую декларацию самоопределения белорусов, а Калиновского как основоположника белорусского национального движения и первого белорусского националиста Он наделяется широким спектром достоинств. «Кастусь» и поэт (хотя известно всего лишь одно его стихотворение), и философ (хотя философских сочинений он после себя не оставил вообще), и просветитель (хотя именно он призывал к физическому уничтожению дворян, не останавливаясь даже перед убийством грудных детей). Белорусскоязычное наследие В.К. Калиновского весьма невелико. Это шесть выпусков «Мужицкой правды» (седьмой, судя по всему, был подготовлен не им), «Письмо Яськи-гаспадара из-под Вильно к мужикам земли польской», три «Письма из-под виселицы» и два приказа, один из которых вполне мог принадлежать и другому автору. Его тексты, предназначенные в российские инстанции, написаны по-русски, а остальные тексты – по-польски.

Складывается впечатление, что Калиновский использовал белорусский язык исключительно в целях пропаганды среди сельского населения. То, что печатание «Мужицкой правды» было сугубо пропагандистской акцией, подтверждает параллельное издание польскоязычной газеты «Знамя свободы» («Chor?giew swobody»), участие в выпуске которой также принимал Калиновский. Газета, как и абсолютное большинство агитационных материалов того времени, рассчитана на ополяченное дворянство и горожан и имеет совершенно иное смысловое наполнение. Равноправие сословий упоминается, но допускается лишь «без ущерба для чьей-либо собственности», что противоречит постулатам «Мужицкой правды». Таким образом, для более широкого распространения антирусских идей Калиновский, стремясь соответствовать ожиданиям различных социальных слоев, использовал различные, порой взаимоисключающие, призывы и разные языки.

Пропаганда повстанцев в крестьянской среде не принесла значительных результатов. Из общего количества репрессированных за участие в восстании 1863-1864 годов 22,93% составляли крестьяне, 5,72% – мещане, 3,32% – представители католического духовенства, 57,8% – дворяне, 4,57% – шляхта, 2,8% – однодворцы; остальные категории (православное духовенство, колонисты, купцы и прочие) составляли менее одного процента каждая. Дворян, шляхту и однодворцев по сходству менталитета есть смысл объединить в одну шляхетскую категорию, представители которой составляли, таким образом, до двух третей повстанцев. Кроме того, часть крестьян вполне могла быть «разобранной шляхтой», которая не смогла подтвердить своих дворянских прав и оказалась записанной в податное сословие. Вряд ли менталитет этой категории лиц соответствовал крестьянскому. Скорее «разобранная шляхта» несла комплекс, сформированный обидой по отношению к российской власти. Исходя из этого процент «настоящих крестьян», т.е. людей, имевших крестьянское, а не шляхетское самосознание, следует снизить. Правда, насколько снизить, остаётся непонятным, т.к. для этого нужно проверить, были ли шляхтой крестьяне, участвующие в восстании, или их предки.

Действия повстанческих отрядов на территории Белоруссии не отличались большой активностью. Белорусские исследователи насчитывают 46 боев с русскими войсками, 2/3 из которых произошли в Виленской и Гродненской губерниях – территориях с сильным польско-католическим влиянием и многочисленным этническим польским элементом. На востоке Белоруссии боевых действий практически не велось и попытки создания повстанческих отрядов были там пресечены в самом зародыше. Повстанцы использовали партизанские методы борьбы, поскольку не могли противостоять регулярной русской армии. Сложность борьбы с мятежниками заключалась в неприспособленности армейских подразделений к действиям в условиях лесисто-болотистой местности. Лишь изменения в тактике после того, как администрацию Северо-Западного края возглавил М.Н. Муравьев, принесли эффект. В условиях начавшегося спада движения польский повстанческий центр вновь, после нескольких месяцев перерыва, сделал Калиновского руководителем восстания в Северо-Западном крае. Однако его энергичные действия и изобретательность уже не смогли переломить ситуации. Последние повстанческие отряды на территории Белоруссии продержались в глухих лесах до осени 1863 г. и, не имея поддержки населения, вынуждены были самораспуститься.

Чтобы склонить крестьян к антиправительственным действиям, Калиновский приказал зачитывать приказ польского повстанческого правительства, в котором им сулились бесплатные земельные наделы. Однако акция, которой придается большое значение в историографии, не оправдала себя: по уходе повстанцев из деревни ее жители часто возвращались к прежним наделам. Крестьяне всеми силами старались уклониться от вербовки в повстанческие отряды. Далеко не всегда местное население давало требуемое повстанцами добровольно – в большинстве случаев им приходилось применять силу или угрозы. Крестьяне страдали от действий повстанцев независимо от вероисповедания. Крестьяне-католики, на которых особо рассчитывали повстанцы, при появлении их отрядов покидали свои деревни и скрывались в лесах. Они искали у русской военной администрации защиты от польского произвола. Показательно, что белорусские крестьяне достаточно быстро организовали вооруженные караулы для самообороны и помогали брать повстанцев в плен.

«Письмо Яськи-гаспадара из-под Вильно к мужикам земли Польской» более явно обнаруживает политические предпочтения автора. В нем постулируется, что население Белоруссии живет на польской земле, ест польский хлеб и является поляками. Судя по стилистике документа и подписи Яськи-гаспадара, автором является Калиновский. Г.В. Киселев сомневается в авторстве Калиновского на том основании, что тот не мог исповедовать артикулируемых в письме мыслей. Однако оно как раз подтверждается созвучием заключенных и письме мыслей с первыми шестью выпусками «Мужицкой правды». Например, в «первой белорусской газете» нет ни единого упоминания ни о белорусах, ни о литвинах (как сейчас пытаются назвать белорусов), но последовательно внушается, как хорошо крестьяне жили в Речи Посполитой, короли которой заботились о своих подданных. Примерно те же идеи и даже выражения можно обнаружить и в «Письме Яськи-гаспадара».

«Письмо Яськи-гаспадара» было отпечатано в варшавской типографии летом 1863 г., которым датируется и седьмой выпуск «Мужицкой правды», написанный уже не на гродненском, а на брестском диалекте. В этом последнем выпуске издания заявлена идея отличия Белоруссии от этнической Польши, чего не было в предыдущих выпусках листовки. Кроме того, отличалось от предыдущих выпусков само расположение текста на странице. На основании совокупности имеющихся особенностей можно полагать, что эту листовку готовил не Калиновский, а кто-то другой. Думается, что «Письмо Яськи-гаспадара» можно рассматривать как реакцию Калиновского на вышедшую из-под его контроля «Мужицкую правду». Центральный Национальный комитет к тому времени признал Калиновского руководителем Литвы и Белоруссии, поэтому амбициозному двадцатишестилетнему диктатору уже не было резона вступать в конфликт с варшавским руководством.

В «Письме Яськи-гаспадара из-под Вильно к мужикам земли Польской» к крестьянам апеллируют не только как к бывшим униатам, но, в первую очередь, как к полякам. В условиях, когда очевидной стала неэффективность антиправославной пропаганды, пришлось взывать к «этническим корням», убеждая в том, что белорусские крестьяне – поляки. Последним белорусскоязычным произведением Калиновского стали так называемые «Письма из-под виселицы» (начало 1864 г.), в которых незадолго до казни он прощался с крестьянами, призывая их к образованию и борьбе против русских и православия.

В своей популярной книге В.В. Хурсик после знакомства с архивными документами пришел к выводу, что «избранный им (Калиновским. – А. Г.)путь кровавой борьбы со своим народом... был с самого начала тупиковым». Однако эта констатация не побуждает автора квалифицировать деятельность Калиновского как антибелорусскую, - напротив, поддерживая сложившийся стереотип, он пишет: «Если отечественную историографию лишить личности Калиновского, то нация теряет не только героя, но и свое присутствие на исторической арене в конкретный период». Оценка Калиновского характерным образом переносится в идеологическую плоскость, не связанную с исторической действительностью. Тезис об универсальности Калиновского некритично принимается многими до сих пор. Автор настоящей статьи лет десять назад слышал высказывание одной из читательниц Национальной библиотеки Республики Беларусь о том, что Калиновский, оказывается, помимо всего прочего, неустанно боролся за искоренение нецензурной лексики в белорусском языке...

Калиновский до сих пор воспринимается в качестве белорусского национального героя. Мне сложно сказать, насколько многочисленны сторонники данного убеждения, но их немало. Отмечу, что есть те, кто критически относится к Калиновскому-белорусу. Его фигура была достаточно удобна для формирования белорусского образа в период Первой мировой войны.

Во-первых, для мобилизации этнической, социальной или иной группы нужен символ. Желательно символ из прошлого, так как ныне живущий символ может дискредитировать себя.

Во-вторых, символ должен быть «идеальным белорусом», поэтому современники символа не должны были рассказывать о нём правду. К 1916 г. участников восстания 1863-1864 гг. практически не осталось, поэтому никто не мог возразить против придуманной «белорусскости» Калиновского.

В-третьих, белорусский символ должен был иметь явную антирусскую направленность, чтобы обосновать в новой белорусской идее противодействие широко бытовавшему тогда утверждению о триединстве русской нации.

В-четвёртых, конструирование образа проходило под немецкой оккупацией, т.е. на территории, контролируемой противниками России, а Калиновский имел как раз антироссийскую направленность своей деятельности.

В-пятых, на оккупированной территории очень широко вёл свою пропаганду польский национализм, которому тоже надо было противостоять, поэтому перевод польских героев в белорусские был необходим, чтобы для обывателя застолбить образ именно белорусского героя.

Образ «белорусского героя Кастуся Калиновского» закрепился в массовом сознании только в период советской власти. Причём, до сих пор Калиновский считается именно белорусским национальным героем, и доказательства обратного зачастую попросту не принимаются.

В целом же, попытка создания пантеона белорусских героев (не только из Калиновского) в начале ХХ в. оказалась безуспешной. Видимо, белорусские националисты так и не смогли связать деятельность конкретного персонажа истории с обоснованием того, что эта деятельность была на благо суверенного белорусского народа. Потребовались специальные усилия по конструированию образа и пропаганде белорусскоязычного наследия Калиновского, чтобы национальный герой состоялся.


Русский сборник http://www.imperiya.by/authorsanalytics19-15050.html

[Сибиряк]

timax
Переведите на русский Сибиряк -вялікая лаўка. Если правильно переведете, то поймете почему беларусов это слово не напрягает.

Ну не залезая в переводчик,я бы перевёл как "большая ругань", ещё возможно "большая лавка (скамейка)" или "супермаркет",в любом случае по тексту бы догадался.

[timax]

Вы правы - большая скамейка. Поэтому слово Великое в названии княжества, означает не что то помпезно и святое, а просто - большое. Кстати Великая Отечественная, в понимании на беларуском, опять же зазвучит как Большая Отечественная, Великая Россия, как Большая Россия и т.д. Что собственно в понимании большой территории княжества и подчинении ему различных подкняжеств звучит правдиво, без каких то намеков и акцентов.

[Сибиряк]

timax
Вы правы - большая скамейка. Поэтому слово Великое в названии княжества, означает не что то помпезно и святое, а просто - большое. Кстати Великая Отечественная, в понимании на беларуском, опять же зазвучит как Большая Отечественная, Великая Россия, как Большая Россия и т.д. Что собственно в понимании большой территории княжества и подчинении ему различных подкняжеств звучит правдиво, без каких то намеков и акцентов.

Вашу аналогию понял,хотя и не совсем с ней согласен.Вы говорите это с позиции современного белорусского языка и кроме того,если скажем среди "россий",какой-то выбор был,то ВКЛ и "Великая Польша", существовали в единственном экземпляре и тем не менее были "великими".Напомню ещё про Великобританию.Думаю тут дело в понтах тогдашней знати,титуловаться "великим монархом",куда как
круче.

[альберт]

http://www.imperiya.by/aac25-15149.html
http://regnum.by/news/1615955.html
Белорусский эксперт: Миф о Калиновском как о герое построен на грубейших фальсификациях
"Идентичность белорусской прозападной оппозиции строится на антирусской мифологии, поэтому фигура Калиновского им жизненно необходима", - заявил 22 января корреспонденту ИА REGNUM белорусский политолог Всеволод Шимов, комментируя реакцию оппозиционных изданий на состоявшуюся 20 января в Минске научную конференцию "Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя".
Напомним, конференция была организована научно-просветительским проектом "Западная Русь" и Центром евразийских исследований Минского филиала Российского государственного социального университета (РГСУ). Участники мероприятия заслушали выступления докладчиков, выступили с сообщениями и предложениями.
По мнению Шимова, особое внимании к дате польского восстания 1863 года и личности Викентия Константина Калиновского, руководившего восстанием на территории Северо-Западного края Российской империи, вполне объяснимо: прозападной оппозиции в Белоруссии необходимы "антирусские мифы". Поэтому особое значение придаётся не столько историческим фактам и даже датам, сколько мифам, создававшимся на протяжении длительного времени и подвергнутых анализу участниками научной конференции.
"При этом важен не сам Калиновский, а миф о нем как о "белорусском герое", - отметил Шимов. - Очевидно, что миф этот основан на грубых фальсификациях и элементарном невежестве, поэтому поклонники Калиновского демонстрируют крайне поверхностное знакомство с реальной исторической фактурой".
В ходе конференции был поднят вопрос об отношении властей Белоруссии к юбилею польского восстания 1863 года. Накануне мероприятия стало известно, что госпредприятие "Белпочта" выпустило почтовую карточку с оригинальной маркой "175 лет со дня рождения Кастуся Калиновского". Специальное памятное гашение на Главпочтамте госпредприятие приурочило ко дню рождения руководителя польских повстанцев. Ничего подобного власти Польши не позволяли себе накануне аналогичных дат, считающихся не самыми славными в польской истории.
"Отношение властей к годовщине восстания неоднозначное. От широкомасштабного празднования на официальном уровне было решено отказаться, но существующее в околовластных кругах националистическое лобби продавливает разовые акции вроде "юбилейной" открытки, - сказал Шимов. - На мой взгляд, это свидетельствует об отсутствии единообразной идеологической линии и о попытках лавирования между идеологическими полюсами белорусского общества".
Как сообщало ИА REGNUM, в 2013 году Польша отмечает юбилей "январского восстания" 1863 года, когда часть дворянства Царства Польского выступила за отделение от Российской Империи и восстановление независимости польского государства - Речи Посполитой в границах 1772 года, т.е. включая земли современных Белоруссии, Украины и Литвы. На территории Северо-Западного края империи (современная Белоруссия и Литва) отрядами польской шляхты руководил Викентий Калиновский, более известный в белорусской художественной литературе как "Кастусь Калиновский". Белорусское крестьянство не поддержало польский мятеж, активно выступив на стороне законных властей, что не помешало советским историкам объявить выступление польской шляхты "крестьянским" восстанием, "национально-освободительным" и едва ли не обособленным от варшавского руководящего центра.
Напомним, 21 января посольство Польши в Белоруссии проинформировало о том, что высокопоставленные чиновники Польши примут участие в мероприятиях, посвященных 150-летию польского восстания 1863-1864 годов, известного в польской историографии как "январское восстание", в российской дореволюционной - как "польский мятеж 1863 года", в советской - как "восстание 1863 года". В мероприятиях примет участие посол Польши в Белоруссии Лешек Шерепка. Они будут проходить на протяжении всего 2013 года, в т.ч. на территории Белоруссии и Литвы. "Почетный патронат над мероприятиями, связанными с празднованием этого важного исторического события принял президент Республики Польша Бронислав Коморовский, торжественное открытие состоялось 16 января 2013 г. в президентском дворце в Варшаве", - отметили сотрудники посольства.

[альберт]

Историк: "В 1863 году белорусы поддержали не Польшу и Калиновского, а Россию и государя"

http://www.regnum.ru/news/polit/1616548.html
"История восстания 1863 года фальсифицирована", - заявил 22 января корреспонденту ИА REGNUM белорусский историк, доктор исторических наук, профессор Евгений Новик.
В 2013 году Польша отмечает юбилей "январского восстания" 1863 года, когда часть дворянства Царства Польского выступила за отделение от Российской Империи и восстановление независимости польского государства - Речи Посполитой в границах 1772 года, т.е. включая земли современных Белоруссии, Украины и Литвы. На территории Северо-Западного края империи (современная Белоруссия и Литва) отрядами польской шляхты руководил Викентий Калиновский, более известный в белорусской художественной литературе как "Кастусь Калиновский". Белорусское крестьянство не поддержало польский мятеж, активно выступив на стороне законных властей, что не помешало советским историкам объявить выступление польской шляхты "крестьянским" восстанием, "национально-освободительным" и едва ли не обособленным от варшавского руководящего центра. Сейм Литвы специальным законом объявил 2013 год годом юбилея "национально-освободительного восстания" 1863 года. Власти Белоруссии демонстративно не проводят никаких мероприятий - как и в прошлом году, когда отмечался юбилей Отечественной войны 1812 года.
По мнению Новика, события 1863 года трактуются по-разному в Польше и Белоруссии. Юбилейная дата политизирована, а важнейшие вопросы данного периода требуют изучения.
"Восстание 1863-1864 годов в Польше, Литве и Белоруссии было направлено на восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года. Это восстание можно назвать шляхетским, т.к. шляхта была основной движущей силой восстания, - сказал Новик. - Шляхта желала вернуть себе "золотые шляхетские вольности", которыми обладала в Речи Посполитой. Крестьяне, белорусские крестьяне в основной своей массе восстание не поддержали, а поддержали законную власть российского государя, за что имели неприятности от повстанцев и благодарность от русского царя".
В российской дореволюционной историографии данные события именовались "польским мятежом". В белорусской историографии и современной публицистике события 1863 года интерпретируются как "национально-освободительное восстание 1863-1864 годов", "восстание в Литве-Белоруссии", "национально-освободительное восстание", "восстание Кастуся Калиновского". Новик считает, что доминирующие в современной белорусской историографии именования событий 1863 года не отражают всей полноты явления и неправомерно сужаются, в частности - до акцента на личности Викентия Константина Калиновского.
"Восстанием руководил не Калиновский, а Центральный национальный комитет в Варшаве. Калиновский руководил восстанием в Белоруссии и Литве. Ему доверили руководство тогда, когда стало понятно, что восстание не будет иметь успеха, когда войска русской армии стали громить отряды польских повстанцев. Калиновский взял на себя руководство восстанием и положил свою голову на плаху", - сказал историк.
"Современная белорусская историография унаследовала терминологию от советской историографии, в которой подчёркивался национально-демократический, национально-освободительный характер восстания 1863 года, революционный характер", - обратил внимание профессор. По его словам, советская историография была в значительной степени идеологизирована, что также характерно и для постсоветской историографии, интерпретирующей события 1863 года - особенно для публицистов, принадлежащих к лагерю прозападной оппозиции или "пятой колонны", как их называет Александр Лукашенко.
"Желание их понятно: показать, что восстание 1863 года было антироссийским и национально-освободительным для белорусского народа. Такие авторы, используя наработки советских учёных, впадают в другую крайность, - продолжил Новик. - На самом деле выступления были организованы польской шляхтой, поддержаны польской шляхтой в Белоруссии и Литве. Руководил восстанием польский Центральный национальный комитет. Шляхта выступила против власти русского царя, против российской государственности, за создание независимого польского государства".
"Что касается белорусов: в 1863 году белорусы поддержали царя-батюшку, Россию. И тогда белорусы - белорусские крестьяне - были за российский народ, и до сих пор так. Для белорусов нет более близких людей, так и сейчас. Поэтому сейчас между Белоруссией и Россией такие тесные связи, - отметил Новик. - В XIX веке белорусские люди не поддержали польских повстанцев, а поддержали правительство России, русскую власть. Об этом говорит и процент крестьян, не только белорусских, в отрядах польской шляхты: около 20-30% в западных губерниях и около 5-7% в восточных землях современной Белоруссии. Местные крестьяне отказывались воевать за "польскую справу".
В Польше и Литве 2013 год объявлен памяти о "национально-освободительном" восстании 1863 года. Реализуется комплекс торжественных мероприятий. Одно из них состоялось 22 января в Белорусском городе Свислочь Гродненской области: посол Польши, а также представители посольств Литвы и Латвии возложили цветы у памятника руководителям отрядов польской шляхты, повешенным в Вильно и Варшаве после подавления восстания. Траурные мероприятия прошли в костёлах и у памятников польским повстанцам в других населенных пунктах Белоруссии. При этом о погибших от рук повстанцев белорусских крестьянах никто не вспомнил. Российские дипломаты не сочли нужным посетить могилы русских солдат, погибших при подавлении польского мятежа 1863 года.
"Сколько погибло белорусских крестьян от повстанцев - неизвестно. Это, действительно, серьёзная проблема, которую давно надо было решить, - сказал профессор. - Что касается мероприятий в Польше и Литве, а также публикациях в местной оппозиционной прессе: "Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку" - помните эти строки из басни? Сегодня политики этих стран, некоторые местные оппозиционеры видят возможность извлечь выгоду из празднования антироссийского восстания. К сожалению, это так".
"В Белоруссии юбилей 1863 года не отмечается. Есть какие-то новости на эту тему в прессе - о каких-то мероприятиях пропольски настроенных политиков и отдельных историков, но в целом всё как-то пассивно и безрадостно. Сегодня нам Москва куда ближе, чем Варшава", - добавил белорусский учёный.
Как сообщало ИА REGNUM, 20 января в Минске состоялась научная конференция "Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя", организованная научно-просветительским проектом "Западная Русь" и Центром евразийских исследований Минского филиала Российского государственного социального университета (РГСУ). "Конференция приурочена к 150-летию начала восстания польской шляхты в Царстве Польском и Западном крае Российской империи с целью современного и беспристрастного рассмотрения событий, смысл которых претерпел значительное искажение, и факты которых продолжают фальсифицироваться отдельными политическими силами в Республике Беларусь, Российской Федерации, на Украине и в дальнем зарубежье", - проинформировал сайт организатора zapadrus.su. Участники мероприятия заслушали доклады и приняли участие в дискуссии с гостями - представителями НПО.
Посольство Польши в Белоруссии 21 января проинформировало о том, что высокопоставленные представители официальной Варшавы примут участие в мероприятиях, посвященных 150-летию польского восстания 1863-1864 годов, известного в польской историографии как "январское восстание". В мероприятиях примет участие посол Польши в Белоруссии Лешек Шерепка. Они будут проходить на протяжении всего 2013 года, в т.ч. на территории Белоруссии и Литвы. "Почетный патронат над мероприятиями, связанными с празднованием этого важного исторического события принял президент Республики Польша Бронислав Коморовский, торжественное открытие состоялось 16 января 2013 г. в президентском дворце в Варшаве", - отметили сотрудники посольства.
Дипломаты Польши, Литвы и Латвии 22 января посетили райцентр Свислочь в Гродненской области Белоруссии, где почтили "жертв восстания 1863-1864" - т.е. польских мятежников, боровшихся с оружием в руках против России. Согласно сообщению посольства Литвы, "дипломаты возложили цветы борцам за свободу" и почтили минутой молчания двух деятелей антироссийского "национально - освободительного восстания".

[альберт]

Белорусская социальная модель на фоне России не выдерживает критики
http://www.imperiya.by/aac25-15179.html
http://belarus.regnum.ru/news/1617140.html
"Социальная политика любого государства характеризуется несколькими вполне конкретными показателями, среди которых - зарплаты так называемых "бюджетников", в частности - учителей и врачей. По данному показателю "белорусская модель" проигрывает "российской" весьма существенно", - заявил 24 января корреспонденту ИА REGNUM белорусский политолог, кандидат философских наук, руководитель информационно-аналитического портала "Империя" Юрий Баранчик.

"На днях белорусские власти с большой помпой объявили о том, что по итогам 2012 года средняя начисленная зарплата составила 4,7 млн белорусских рублей или около $ 540. С одной стороны, конечно, рост есть. С другой стороны, если мы посмотрим на российские зарплаты, то станет очевидным, что это никакое не достижение", - сказал политолог.

По оценкам Баранчика, в настоящее время российские бюджетники получают зарплаты почти в два раза выше, чем белорусские. Даже с учётом разницы цен на ряд товаров и услуг, у российского военнослужащего, полицейского, врача, учителя, чиновника остаётся возможность формировать гораздо большие сбережения, чем у белорусских коллег.

"Например, на днях министр образования республики Сергей Маскевич заявил, что в этом году власти планируют за счет оптимизации системы образования повысить зарплату школьным педагогам на 20%, в результате чего в 2013 году она составит $ 480-490. Однако в России по итогам 2012 года средняя зарплата школьных педагогов уже составила $ 840 или в 1,9 раза больше, а в Москве она составляет более 54 тыс российских рублей или $ 1,8 тыс - т.е. в 4 раза больше той зарплаты, которую белорусским учителям только обещают", - отметил политолог.

"Приведу еще один пример социальной политики российской власти: в 2012 году почти 80 тыс молодых врачей, изъявивших желание работать на селе, получили "подъемные" в размере 1 млн рублей или около $ 33 тыс. Об этом, напомню, в ходе "правительственного часа" в Госдуме в понедельник сообщила глава Минздрава Вероника Скворцова. О таких суммах в Белоруссии и речи нет", - сказал Баранчик.

"Казалось бы: что здесь такого?, - продолжил эксперт. - Однако вопрос зарплат работников социальной сферы лучше всего остального свидетельствует о том, как государство относится к ним, и верна ли модель экономического развития страны. Если дело будет продолжаться такими темпами, и социальное расслоение межу богатеющими русскими и беднеющими белорусами будет продолжаться, то скоро из республики начнут уезжать не только строители, но и квалифицированные и молодые представители всех других специальностей, потому что белорусская социальная модель ничего им не сможет предложить".

"Белорусская социальная модель на фоне России не выдерживает критики", - резюмировал Баранчик.

Как сообщало ИА REGNUM, 22 января Белстат проинформировал о том, что в декабре 2012 года номинальная начисленная средняя заработная плата в Белоруссии составила 4,741282 млн белорусских рублей, что по курсу Нацбанка Белоруссии на 31 декабря 2012 года составляло в эквиваленте $ 553. На протяжении 2012 года Александр Лукашенко требовал обеспечить рост средней зарплаты по Белоруссии на уровне $ 500. В 2013 году он потребовал достичь уровня $ 600 средней зарплаты по республике. Предыдущее требование обеспечить уровень средней зарплаты было реализовано в выборном 2010 году, однако после окончания президентской кампании в Белоруссии разразился экономический кризис с трёхкратным падением зарплат в долларовом эквиваленте.

[альберт]

Тоже в наш огород
Фальсификация памяти. Часть вторая
Неудивительно, что вот уже почти триста лет «отцами русской истории» не только «по умолчанию», но и официально (!) считаются иностранцы (немцы), зачастую даже не знавшие русского языка, но зато вогнавшие русскую историю в «прокрустово ложе» западной хронологии, отредактированной по заказу Ватикана иезуитами Петавиусом и Риччиоли. Лишь несколько имен: Миллер, Байер, Шлёцер, Фишер, Шумахер, Тауберт, Винцгейм, Штелин, Эпинусс, Трускот… Хотя вовсе не секрет, что их трактовка русской истории зачастую имеет такое же отношение к реальной истории Руси-России, как «Краткий курс истории ВКП(б)» к реальной истории СССР.

В этой связи тем примечательнее становится признание немки Софьи-Фредерики-Августы, ставшей российской императрицей Екатериной II, сделанное ею в «Записках касательно русской истории» (первое издание - Санкт-Петербург ч.1. 1787 г., недавно в современной России работа была наконец-то переиздана): «Славяне, - задолго до Рождества Христова письмо имели. Они своим соседям известны были под своим именем, иногда же под другими именами. Распространением и умножением славянского языка доказывается распространение славянского народа. До времени Рюрика почти вся Россия славянским языком уже говорила. Многие народы в свете завоеваниями теряли свой язык, но славянский язык перенимали побеждённые славянами народы...».

Это слова прекрасно осведомленного человека, право которого на власть идеологически обосновывали, ставя под иноземный контроль прошлое русских, как раз вышеупомянутые соотечественники-немцы. Во главе с официальным «отцом русской истории» и теории ее «норманнских» истоков Герардом Фридрихом Миллером (1705-1785). Во время бироновщины собиравшим, редактировавшим и просто уничтожавшим «неугодные» письменные памятники в европейской части России и в Сибири, где специально с этой целью провел около десяти лет (1733-1743). Миллер официально, в письменном виде, предлагал переписать даже иностранные источники по русской истории и переиздать их в «новом» виде! (Подробнее см.: Миллер Г.Ф. Предложение, как исправить погрешности, находящиеся в иностранных писателях, писавших о Российском государстве // Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России. Избранное. – М., 1996. – с.15). Ему же мы обязаны изувеченными и отредактированными текстами «Степенной книги» XVI века и того, что сегодня считается трудами по истории Татищева и Ломоносова. Хотя впервые они увидели свет лишь через несколько лет после смерти русских ученых в «обработке» Миллера, и его земляков-подельников, вроде Шлёцера, которого их соотечественница Екатерина II, вопреки протестам М.В.Ломоносова, назначила академиком. При этом он получил в БЕСКОНТРОЛЬНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ академии, императорской библиотеки и других учреждений огромной империи…

Зная, как в сегодняшней Белоруссии продолжатели дела Миллера-Покровского, в надежде на необратимость происходящего, искажают и фальсифицируют память об Отечественной войне 1812 года, приведу интересный исторический факт, упоминаемый древнегреческим «отцом истории». Ровно 2500 лет назад, в 512 году до нового летоисчисления, тогдашний Наполеон – персидский царь Дарий, форсировав Дунай (который тогда называли Истр), с большим войском вторгся в пределы Скифии. Численность персидского войска Геродот определяет в 700 тысяч человек.

У скифских полководцев единства не было (почему-то вспоминается вражда Багратиона и Барклая-де-Толли), этим и думали воспользоваться персидские военачальники. Но скифские вожди на своем совете приняли решение дать отпор персам. С этой целью был выработан план ведения войны: в бой не вступать и отступать на территорию тех скифских племен, которые отказались воевать с персами, чтобы добровольно не пожелавшие вести войну, воевали поневоле. Персидское войско предполагалось истреблять мелкими нападениями.

В первый период войны скифы непрерывно отступали на восток, опустошая страну и завлекая персов вглубь степей, в сторону Волги (или реки Оара, как ее называли в то время). Отступавшие жгли все постройки, засыпали колодцы и источники и истребляли повсюду растительность. Повозки с женщинами и детьми и весь свой скот они отправили на север. Все было направлено на изматывание сил врага и изменение соотношения сил в пользу скифов. Свои отступавшие силы они разделили на два отряда. Навстречу персидскому войску скифы выслали лучших всадников, напавших на персов на расстоянии 3-х дней пути от Истра-Дуная, а затем принявшихся отступать в направлении реки Танаис или Дона.

Персы, непрерывно преследуя их, оказались в безлюдных степях, имея позади себя опустошенный тыл. Скифы в это время совершили большой маневр: быстрым движением на север, а затем на запад они обошли персидское войско и оказались у него в тылу. Персы были вынуждены повернуть на запад. Раздраженный Дарий послал к скифскому царю Иданфирсу посла с предложением или сражаться или покориться (Известно, что Наполеон неоднократно жаловавшийся окружавшим его генералам на «диких скифов», как он назвал русских за оставляемые ими после себя пепелища и пожар Москвы, после Тарутинского маневра Кутузова пытался несколько раз договориться с русским царем – посылал к нему Лористона и т.д.). Царь ответил, что раньше времени скифы в бой не вступят, раз это им невыгодно.

Второй период войны начался после того, как скифы посчитали, что их враги достаточно измотаны. Теперь действия скифов отличались высокой активностью. Было решено нападать на персов каждый раз, когда это будет возможно, не ввязываясь, однако, в большой бой. Для таких действий были вполне пригодны скифские всадники, стрелявшие с коня из луков не хуже казаков. В персидском войске стали раздаваться требования о возвращении в Персию. Дарий медлил. Но задержка в Скифии лишь ухудшала стратегическое положение его войска. Наконец скифы послали персидскому царю подарок: птицу, мышь, лягушку и пять стрел.

Персидский маг разъяснил Дарию смысл этого «подарка» так: «Скифы над нами издеваются... Смысл даров таков: если вы, персы, не улетите, как небесные птицы, или подобно мышам не скроетесь в землю, или подобно лягушкам не ускачете в озеро, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел». Дарий вынужден был подчиниться ультиматуму и двинул свое стремительно редеющее войско к Истру-Дунаю. После изнурительного похода, понеся большие потери, ничтожные остатки персов подобно шерамыжникам возвратились на запад в пределы своей страны…

Можно сказать, что Геродот – не авторитет для современных историков, а скифы – не славяне и не руссы, а те, кто жил на территории России до их появления. В таком случае возникает вопрос: а что мы знаем о появлении этих самых славян и руссов? А ведь древнейшими из дошедших до нас памятников литературного искусства славян, которые на несколько веков старше всех (!) известных былин и сказаний – являются легенды и сказания о Словене и Руссе, описывающие события 3-4-тысячелетней давности! Известно около 100 (!) списков этой летописи. Но, как ни странно, до сих пор не существует полного перевода сохранившихся легенд и их академического издания. Несмотря даже на то, что пересказы легенд о Словене и Русе сохранились не в первоначальном, дохристианском виде, а в «идеологически» выверенной обработке XVII века, где Словен и Рус изображаются братьями.

Факты, приведенные здесь, посвященные запретным темам русской истории, легко перепроверить. Но, увы, найти подобное в современных учебниках невозможно. Именно поэтому и сегодня как никогда актуально звучат написанные еще полтораста лет назад слова замечательного русского ученого Ивана Егоровича Забелина: "Как известно, мы очень усердно только отрицаем и обличаем нашу историю и о каких-либо характерах и идеалах не смеем и помышлять. Идеального в своей истории мы не допускаем... Вся наша история есть темное царство невежества, варварства, суесвятства, рабства и так дальше. Лицемерить нечего: так думает большинство образованных русских людей...".

А между тем, даже дошедшая до наших дней древнерусская литература восходит к концу Х века, т.е. к тому далекому времени, когда (что был вынужден отметить даже такой «друг Запада» как академик Д.С.Лихачев) не было ни французской, ни английской, ни немецкой литератур. В подавляющем большинстве это книги духовные: жития, в том числе переводные, истории святых обителей, но есть среди них и высокохудожественные тексты, вроде «Слова о полку Игореве», и первые в Восточной Европе политико-правовые трактаты, с характерными названиями вроде «Слова о Законе и Благодати» митрополита Иллариона или «Русской правды» Ярослава Мудрого и его сыновей. Уже из этого факта можно сделать вывод не только об уровне культуры, но и о том, к чему были устремлены помыслы предков.

[альберт]

вся статья пронизана мыслью, беларусы часть русских и никаких гвоздей
Эксперт: России надо вспомнить своих героев 1863 года - в первую очередь, Муравьёва

В 2013 году в Польше отмечается 150-летие "январского восстания" 1863 года, во время которого часть дворянства Царства Польского выступила за отделение от Российской Империи и восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, т.е. включая земли современных Белоруссии, Украины и Литвы. На территории Северо-Западного края империи (современная Белоруссия и Литва) отрядами польской шляхты руководил Викентий Калиновский. В Литве 2013 год также объявлен годом юбилея "национально-освободительного восстания". Власти Белоруссии, в свою очередь, официально не проводят никаких мероприятий. Тем не менее, во время пресс-конференции 15 января Александр Лукашенко, отвечая на вопрос польской журналистки, заявил, что вопрос о совместном праздновании властями Белоруссии и Польши 150-летия "восстания Калиновского" может быть рассмотрен. Данную тему в интервью ИА REGNUM 25 января прокомментировал заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин.
"За что боролся Калиновский, трудно сказать, это надо в душе копаться. По восстанию ситуация более чем ясная: для поляков это национально-освободительная борьба за создание Речи Посполитой, включая оккупированные в древние времена западные русские земли: нынешнюю Западную Белоруссию и Западную Украину. С точки зрения России, это была борьба с польскими сепаратистами. То, что белорусская оппозиция сейчас преподносит это как национально-освободительную борьбу, тоже вполне естественно. Вся белорусская оппозиция, за редким исключением, - это антироссийские силы. Все, что во вред России, для них благо. Соответственно, они позиционируют себя не как часть русского народа, в контексте единые великороссы-белоросы и украинцы-малороссы, а идентифицируют себя с теми же поляками, с Западом.
Поэтому расклад более чем понятен: действительно, в Польше будут отмечать, и это вполне естественно. Это будут праздновать и антироссийские силы в Литве и Белоруссии. Но и Россия должна отмечать это событие. Оно очень важно для русской истории: это пример, как Российская империя умела бороться с сепаратизмом, отстаивать свои интересы, интересы русского народа, конкретно белорусов и украинцев, потому что и те, и другие в случае успеха восстания пострадали бы.
Здесь встает вопрос, что России давно пора вспомнить своих героев - тех, кто смог отстоять территориальную целостность Российского государства и единства русской нации. В первую очередь я имею в виду Муравьева. На его плечи легла эта борьба, и он блестяще эту задачу выполнил.Г
К сожалению, официальная позиция Минска очень противоречива: с одной стороны, президент Лукашенко неоднократно заявляет о том, что белорусы и русские - это один народ. Это можно только приветствовать. С другой стороны, идет очень сильное давление антироссийских сил и на президента в Белоруссии. Мы помним, как отмечали юбилей Отечественной войны 1812 года: изъяли понятие "Отечественная война". Поэтому Белоруссия сейчас - это поле борьбы за русское единство. Во всяком случае, мы можем только приветствовать, что Белоруссия сейчас не присоединилась к антироссийским силам. Это уже достижение. Но от нас зависит, как будут развиваться события дальше.
Сама Россия еще не определилась со своим отношением к этому восстанию: в советское время его преподносили как движение опять-таки освободительное, против царского самодержавия. Из этих борцов с Россией пытались делать чуть ли не национальных героев. Так что у нас самих сейчас здесь есть поле для активной деятельности: я пока не видел, чтобы в Москве проходили торжества, посвященные героям - тем, кто спас тогда Россию от польской экспансии"
http://www.regnum.ru/news/polit/1617792.html

[AlexBY]

Да это так еще, детский лепет...
А вот на Политклубе ,вот там весело.
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=8748
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=21&t=5151
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=4916
" Зажигают" там россияне, а погонятых тов. В.Кожевников из Белорусской военной газеты.

[альберт]

Да это так еще, детский лепет...
А вот на Политклубе ,вот там весело.
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=8748
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=21&t=5151
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=4916
" Зажигают" там россияне, а погатых тов. В.Кожевников из Белорусской военной газеты.

Это п....ц

[Эгил]

Да это так еще, детский лепет...
А вот на Политклубе ,вот там весело.
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=8748
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=21&t=5151
http://politklub.ru/viewtopic.php?f=18&t=4916
" Зажигают" там россияне, а погатых тов. В.Кожевников из Белорусской военной газеты.

Это п....ц

Возможно, если как я понял ресурс закрыт для стран ЕС по IP.