Vadim Deruzhinsky » Чт дек 06, 2012 7:38 pm
Сейчас пишу третий детектив про журналиста Алеся Минича и профессора виленского университета Чеслава Дайновича «Черная лента». Там есть момент, в котором я написал стихи песни. Как их оценят форумчане? Действие 1 июня 1935 года.
---
Журналист искоса взглянул туда, куда смотрел профессор. Пустой столик в дальнем от них углу занял немец в черном смокинге. Худой и длинный, лет за пятьдесят, с пенсне в одном глазу и с вертикальным шрамом на правой щеке. Выражение лица высокомерное и, как показалось Алесю, какое-то каменное и застывшее. Он, ожидая официанта, сидел неподвижно, с выпрямленной спиной и сложенными руками.
- Настоящий прусский аристократ, - сказал Минич и осекся на полуслове. Немец направил на него свой взгляд – внимательный и ледяной, от которого журналисту мгновенно стало не по себе. Он опустил глаза. Через минуту взглянул снова – немец все так же на него смотрел, как кобра на мышь.
- Похоже, он меня узнал, - сказал Алесь профессору.
- Я тоже это заметил, - тихо ответил тот, повернув голову в другую сторону. – Какой на редкость тяжелый взгляд… Поистине, это опасная личность… Уж не ошиблись ли мы, решив сюда прийти?
Появился официант с подносом, он поставил на столик графин с зубровкой и прочее заказанное.
- Давайте, дорогой пан профессор, выпьем, - налил рюмки побледневший Минич. – А то что-то неуютно тут как-то стало… Опять перед глазами шесть трупов, которые ночью видел. И эти мертвецы исчезли… Кошмар возвращается…
Они выпили. Потом еще. После нескольких рюмок спиртного журналист почувствовал, что наваждение ушло. Но когда на сцене появилась певичка Эльвира Роуз, наваждение вернулось – уже другое.
Увидев ее, Алесь забыл абсолютно обо всем и сидел с раскрытым от удивления ртом.
Из блокнота Алеся Минича:
«Она появилась из сумрака на свет сцены – и словно наполнила собой все вокруг. Пурпурное платье, белые локоны волос, ярко-голубые глаза, алые губы, открытые белые плечи – и удивительный голос, который казался зареальным, наполненным обворожительной магией. Но более всего меня поразило, что всю свою песню она смотрела только на меня. Словно пела для меня одного – и в зале были только двое: я и она…»
Затихли все ресторанные голоса, наступила полная тишина, и певица в пурпурном платье с почти открытой белой грудью запела, глядя на журналиста:
ТЫ МОГ И НЕ ЗНАТЬ,
ЧТО БУДЕТ ПОЗДНЕЙ,
НЕ НАДО ГАДАТЬ,
Я БУДУ ТВОЕЙ.
ТЫ МОГ НЕ ХОТЕТЬ,
ТАК ЭТИМ БОЛЕЙ.
ХОЧУ ТЕБЕ СПЕТЬ:
Я БУДУ ТВОЕЙ.
СУДЬБА НАМ ДВОИМ
ПРОШЕПЧЕТ СКОРЕЙ:
ТЫ БУДЕШЬ МОИМ,
Я БУДУ ТВОЕЙ.
ЗАБУДЬ О ДРУГИХ,
БОКАЛ МНЕ НАЛЕЙ.
В ОБЪЯТЬЯХ ТВОИХ
Я БУДУ ТВОЕЙ.
А ЕСЛИ УМРЕМ,
ТО ТЫ НЕ ЖАЛЕЙ.
МЫ ВМЕСТЕ УЙДЕМ,
Я БУДУ ТВОЕЙ.
---
Мнения? Кто-то что-то может быть подправит в песне виленской певички и агента Абвера? Cам детектив в стиле нуар. Это новое, ни один автор Беларуси не писал в этой литературной стязе.